Режиссер выдвинутого на «Оскар» фильма о Майдане Евгений АФИНЕЕВСКИЙ: «Украинские политики меня не интересовали — это был сплошной пиар и популизм: интересовали рядовые граждане, которые пришли отстоять то, во что искренне верили»

Документальный фильм «Зима в огне: Борьба Украины за свободу» (Winter on fire: Ukraine’s fight for freedom), посвященный 93 дням протеста на Майдане, номинирован на престижную американскую кинопремию «Оскар». Автор картины голливудский режиссер Евгений Афинеевский прилетел в Киев в ноябре 2013 года на две недели, а остался на полгода, чтобы снять и собрать воедино огромный массив видеохроники киевских событий. Работа длилась более полутора лет, осенью 2015 года кинокартину презентовали в Лос-Анд­желесе, Нью-Йорке, Вашингтоне, Торонто, Венеции и Киеве.

По словам режиссера, он сознательно исключил из фильма политический анализ и показал протест изнутри таким, каким его видели рядовые активисты. В киноленту вошли интервью с волонтерами, медиками, журналистами, священнослужителями, а также уникальные кадры самых драматических событий на Майдане — от убийства первого активиста Сергея Нигояна до расстрела «Небесной сотни» на улице Институтской 20 февраля 2014 года.

43-летний Евгений Афинеевский родился в Казани — столице Татарской Автономной Советской Социалистической Республики, куда в 1920-х годах переехала его прабабушка — уроженка Херсонской губернии Ида Самуиловна Гордон. Афинеевский окончил медицинское училище и в 1991-м, еще до распада СССР, эмигрировал в Израиль, где увлекся театральными постановками и кинорежиссурой. 15 лет назад Евгений перебрался в США, получил американское гражданство и начал работать в Голливуде.

«ХОРОШО ПОМНЮ, КАК ЗАМЕРЗШИЕ И ГОЛОДНЫЕ ТИТУШКИ ПРИПЕРЛИСЬ НА МАЙДАН НА КОНЦЕРТ «ОКЕАНА ЭЛЬЗЫ». ИХ ОБОГРЕЛИ, ОДЕЛИ, НАКОРМИЛИ, А НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ОНИ ОПЯТЬ ЗА ДЕНЬГИ СТАЛИ ВРАГАМИ МАЙДАНА»

— Что вы почувствовали, когда увидели свое имя в числе номинантов на «Оскар»?

— Гордость за то, что титаническая работа огромной команды — украинской, аме­риканской, европейской — была отмечена профессионалами Киноакадемии США. Это очень высокая планка профессиональных достижений в кинематографии.

---

---

— Номинация на «Ос­кар» влияет на ваш статус в Голливуде?

— Безусловно. Из 124 до­кументальных кинокартин отобрали всего пять. Поверьте, попасть в их число непросто, отбор очень суров. В 2015 году было много сильных фильмов, снятых в том числе и «оскаровскими» лауреатами.

Узнать, что твоя работа не осталась не­замеченной профессионалами киноакадемии, очень приятно — значит, ты поднялся на не­сколько ступенек. Для любого креативного человека, особенно для киношника, получение наград — это движение вперед. А еще здорово знать, что твою работу оценили не только профессионалы, но и аудитория. Например, на кинофестивале в Торонто фильм «Зима в огне» получил приз зрительских симпатий.

— На официальном сай­те кинопремии «Ос­кар» интернет-пользователи активно поддерживают именно вашу работу. Но попадаются комментарии, где вас критикуют за идеализацию и одностороннее освещение украинского протеста.

— Никого в фильме не идеализирую, знаю, что на Майдане были разные люди. Я просто дал возможность простым гражданам рассказать свою историю, объяснить, что их привело в центр Киева зимой 2013-2014 годов.

— В фильме практически нет Антимайдана, почему вас как режиссера не заинтересовал и этот протест?

— Я встречал в Киеве реально идейных людей, которые выступали резко против Майдана. Им было хорошо при власти Януковича, потому что их никто не трогал, они боялись любого движения Украины вперед. Но я хотел показать истории именно простых майдановцев, которые, несмотря на холод, жуткие избиения, пули и расстрелы, все равно 93 дня не уходили с площади. Находясь полгода в Киеве и общаясь постоянно с Америкой, я понимал: США не слышат того, что на самом деле происходит в Украине. Мне важно было рассказать истории простых людей behind the headlines (рассказать то, что стоит за новостными заголовками. — «ГОРДОН»).

Зимой 2013-2014 годов провластные масс-медиа писали: «Майдан куплен», «Евроактивистам платят». Но платили как раз Антимайдану и титушкам, я сам видел, как людей автобусами свозили, раздавали флажки, приказывали кричать лозунги. Такие «активисты» меня не интересовали.

— В картине вы несколько минут общаетесь с титушками, которые разбили свой лагерь недалеко от Верховной Рады, в Мариинском парке. Почему их лица в кадре размазаны?

— К сожалению, в США действует закон, согласно которому нельзя показывать лица людей, если предварительно не взял у них разрешение. Разумеется, никто из титушек не согласился открыто говорить на камеру.

Хорошо помню, как 14 декабря 2013 года, еще до массовых убийств, когда был большой концерт «Океана Эльзы», замерзшие и голодные титушки приперлись на Майдан. Их обогрели, одели, накормили. Они посмотрели концерт, а на следующий день опять за деньги стали врагами активистов Майдана.

«РЕЧЬ ТЯГНИБОКА НА СЦЕНЕ МАЙДАНА — ТУПЕЙШАЯ, ЯЦЕНЮКА С ЕГО «КУЛЕЙ В ЛОБ» ЗАПАДНЫЙ ЗРИТЕЛЬ ТОЖЕ НЕ ПОНЯЛ БЫ»

— Почему в фильме ни разу, даже мельком, не показан Петр Порошенко?

— А зачем его вставлять? У меня были кадры с ним, но я не хотел фокусироваться на политиках, я показывал простых людей, которые вышли на протест.

— Но ведь были политики, которые вели прямые переговоры с Януковичем от имени Майдана. Почему в фильме нет пламенных речей Олега Тягнибока и Арсения Яценюка? Тот же Арсений Петрович после очередной встречи с Виктором Федоровичем заявил со сцены: «Я з ганьбою жити не буду. Завтра підемо разом вперед. Якщо куля в лоб — то куля в лоб, але чесно, спра­ведливо і сміливо».

— На этапе монтажа у меня были все кадры с выступлениями политиков на сцене Майдана. Но речь Тягнибока — тупейшая, американцы бы ее не поняли. Яценюка с его «кулей в лоб» западный зритель тоже бы не понял. Руслана, например, заявляла: «Если власть этого не сделает, я себя сожгу». У многих на сцене были дурацкие фразы. Защищать кого-либо из тогдашних оппозиционеров — Кличко, Яценюка, Тягнибока — я не хотел. Отношение Майдана к этой троице у меня озвучивает один из героев: «Вышли эти на сцену, народ их не принял». Они сами себя короновали «политическими лидерами Майдана», но народ их не принял.

---

---

— Тем не менее на протяжении фильма несколько раз появляется Виталий Кличко, и складывается впечатление, что Майдан свистел и негодовал только по отношению к нему, а не ко всем политикам, выступавшим на сцене.

— Знаете, почему в фильме среди всех политиков больше всего именно Кличко? Потому что он, простите, был самым большим недоразумением на Майдане. Мне хотелось показать американскому зрителю, что такое типичный украинский политик на протесте.

— Почему «недоразумением»? В конце концов, именно Кличко был в гуще событий, а не смывался в самые острые моменты противостояний, как Яценюк и Тягнибок, которые вообще оставили впечатление пафосных пустословов.

— Я переводил речи Кличко своему американскому монтажеру, он смотрел на меня большими глазами, реально не мог поверить, что политик так странно говорит. Кличко, Яценюк, Тягнибок и другие не были лидерами протеста, фокусировать на них камеру, уделять им экранное время было бы неправильно.

Меня вообще в тот момент не интересовали украинские политики. Я пытался с ними общаться, но это был сплошной пиар и популизм. Меня интересовали рядовые граждане, которые пришли не за славой, а чтобы отстоять то, во что искренне верили.

— А актер и ведущий Евгений Нищук, который стал голосом двух революций — «оранжевой» и Евромайдана? Его тоже нет в фильме, хотя именно он в самые жуткие моменты зачисток протеста руководил со сцены растерявшимися и измотанными активистами.

— Я знаком с Женей, общался с ним. Он очень интересный, умный человек. Но поймите: на Майдане было сто-о-олько событий... Если вставлять их все, получился бы 10-часовой фильм. Отсекать на этапе монтажа было как ножом по сердцу, но я оставлял только самое важное.

Меня уже упрекали: вот, мол, мало Автомайдан показал, а где эпизоды, как «Беркут» на колени становится и так далее? Это красивые кадры, они у меня есть, но невозможно вставить все. Есть логика фильма, темп повествования. Мне кажется, что картина держит эмоционально зрителя весь час 40 просмотра. Я очень переживал за ритм, очень хотел, чтобы зритель не отвлекался, и стремился передать всю уникальность украинского протеста, где народ был един, как никогда.

— Наверное, я буду первым зрителем, кто вам скажет, что на несколько минут эмоционально выпал из фильма, когда в кадре появилась певица Камалия, раздававшая вещи и продукты на Майдане. Возникло ощущение, что муж артистки миллиардер Мохаммад Захур профинансировал съемки с обязательным условием: в картине должна быть его супруга...

— Нет, Моххамед Захур ничего мне не платил и не предлагал. Я сам видел Камалию на Майдане. И пусть она приезжала на площадь с охраной, но выступила за Ук­раину, несмотря на то что является протеже Филиппа Киркорова в российском шоу-бизнесе. После окончания революции я спросил Камалию: «Не хочешь пару слов на камеру сказать?». Она пришла, плакала, но эта часть интервью не вошла в финальную версию фильма.

На примере Камалии мне было важно показать, что даже далекие от политики очень состоятельные люди поддержали протест. Я сам видел, как богатые тетеньки парковали машины рядом с Майданом и шли в палатки нарезать сэндвичи. Мне хотелось показать, что в украинской революции участвовали все социальные слои: от студентов до миллионеров. Богатые и бедные, с высшим об­разованием и без — все были на Майдане, все друг друга поддерживали. Это совершенно уникально.

«ЕСЛИ Я УХОДИЛ С МАЙДАНА, ВСЕГДА ВЫНИМАЛ БАТАРЕЙКУ ИЗ МОБИЛЬНОГО, ЧТОБЫ СПЕЦСЛУЖБЫ МЕНЯ НЕ ОТСЛЕДИЛИ»

— Так кто в итоге финансировал съем­ки вашего фильма?

— Я сам и мой друг Дэн Толмор. В 20-х числах ноября, как только начался Майдан, но еще не было разгона студентов, Дэн позвонил мне из Киева: «Женя, прилетай, здесь происходит что-то необычное, надо запечатлеть». Я прилетел на две недели, а остался на полгода. С помощью ребят из украинского некоммерческого общественного интернет-телевидения «Спільнобачення» (SPN Production) нанял двух операторов и приступил к съемкам. Очень помогли также ребята из независимого интернет-канала UkrStream.TV.

И во время Майдана, и после активисты и волонтеры приносили мне свои видео. Никого не интересовали деньги, они знали, что я работаю в Голливуде, и хотели через меня донести всему миру, что на самом деле происходит в Киеве. Они снимали на все: профессиональные видеокамеры, мобильные телефоны, планшеты. Спасибо всем, кто поверил мне, дал свои кадры, дал возможность работать, шел плечом к плечу.

Летом 2014 года я прислал первую версию фильма в США, показал ее крупнейшим кинокомпаниям. Первым отреагировал Netflix, мы заключили контракт. В октябре 2015 года Netflix презентовал «Зиму в огне» на своем сайте в 50 странах мира сразу, историю Майдана увидели все. На данный момент фильм уже доступен в 190 странах мира. 6 января этого года Netflix открылся и для Украины, так что теперь у каждого украинца есть возможность посмотреть фильм с любого устройства, подключенного к интернету.

---

---

— В фильме есть кадр, как прямо перед камерой разрывается светошумовая граната, оператор кричит от боли и чуть ли не падает...

— Это было на Банковой 1 декабря 2013 года, когда пострадало много журналистов, фотокорреспондентов и видео­операторов. Я помню, как «беркутовцы» дали нам возможность вплотную к ним приблизиться, а после началась головорезка. Досталось больше всего именно СМИ и киношникам.

— Вы получили ранения во время Майдана?

— Остались небольшие шрамы, возникли проблемы со здоровьем, которые сейчас, спустя два года, сильно сказываются. Мы наглотались газа и дыма, у меня разыгралась сильнейшая астма. У других ребят из нашей команды были контузии, временная потеря слуха, но все живы. В тот момент никто не думал об опасности: активисты, волонтеры, медики, журналисты — все делали свою работу. Единение и адреналин заставляли забыть о страхе. Хотя, конечно, мы боялись. Если я уходил с Майдана, всегда вынимал батарейку из своего мобильного, заворачивал ее в фольгу, чтобы спецслужбы меня не отследили. Тогда же многих, кто был на Майдане Незалежности, незаконно задерживали и бросали в тюрьмы.

— Был момент, когда физически было так страшно, что хотелось все бросить и вернуться в США?

— Очень страшно было 18-20 февраля 2014 года, когда происходили массовые расстрелы активистов. Но мозги все равно по-другому работали, страх отступал на второй план. «Зима в огне» для меня своеобразный памятник погибшим на Майдане, народу, который вышел на протест, сплотился и не отступил.

Самое поразительное, что в страшный день 20 февраля в киевских роддомах появилось на свет гораздо больше детей, чем когда-либо. Когда я об этом узнал, был совершенно поражен таким совпадением!

— В картине красной линией проходит история самого маленького активис­та — 12-летнего Ромы, который все три месяца провел на Майдане. В украинских новостях тех времен он не появлялся, а у вас стал чуть ли не главным героем.

— Это Ромка Савельев, цыганенок из Киевской области. Его мама приезжала на Майдан, пыталась забрать сына домой, но он не захотел уходить. Кстати, Ромка сейчас в зоне АТО в одном из добровольческих батальонов, сам уехал, стал сыном полка.

Я много экранного времени уделил Ром­ке, потому что он стал своеобразным Гаврошем украинской еврореволюции. Помните такого персонажа из романа Виктора Гюго «Отверженные»? Мне было интересно показать и такое молодое поколение: маль­чишек, будто играющих в войнушку, но становящихся реальными вояками.

Знаете, какие отзывы чаще всего я слышал на Западе после показа «Зимы в ог­не»? «Смотреть этот фильм — это как вживую уви­деть события мюзикла «Отверженные». Вот только этот мюзикл стал жуткой реальностью Украины. У Гюго были Гаврош и Козетта, а у вас — Ромка». И в этом тоже уникальность украинских событий. Я не­сколько месяцев ездил с фильмом на премьеры во многие страны. Очень много зрителей признавалось, что история украинского протеста поменяла их жизнь.

«У МЕНЯ НЕТ ГАРАНТИЙ, ЧТО, ЕДВА Я ПЕРЕСЕКУ ГРАНИЦУ С РОССИЕЙ, НА МЕНЯ НЕ НАДЕНУТ НАРУЧНИКИ»

— Как в США восприняли картину?

— Для многих американцев мой фильм об украинских событиях стал холодным душем.

— Почему? Ведь Евромайдан довольно долго был главной новостью всех западных СМИ?

— Многие американские зрители, уже после просмотра «Зимы в огне», были поражены, что Майдан недостаточно освещался в США. Говорили: «Как же так, почему СМИ не уделили больше времени таким важным историческим событиям?». Украина была в новостях CNN, Fox News и других телеканалов, но никто так подробно и масштабно, как мы, не рассказал о Майдане.

Американцы, особенно пожилое поколение, в событиях в Киеве 2013-2014 годов увидели, как в свое время сражались за свободу и демократию отцы-основатели США. А молодежь, посмотрев фильм, поражалась единству протеста, спрашивала меня: «Как думаешь, мы способны на то, что сделали украинцы на Майдане?». Этот вопрос зависает в воздухе, у меня нет ответа. Революция достоинства действительно стала примером единства и смелости для многих мальчишек и девчонок в США.

— Вы родились в СССР, но в одном из интервью заявили: «Я не могу приехать в Россию, потому что теперь я там враг — скорее для правительства, чем для людей». Вам запрещен въезд в РФ?

— Официально разрешен, но у меня нет гарантий, что едва я пересеку границу России, на меня не наденут наручники. Последний раз я был в Москве весной 2013-го, видел, как там сгущаются тучи. Сейчас россияне, пытающиеся самовыразиться, высказаться в защиту Украины или против Кремля, либо караются тюрьмой, либо исчезают, либо погибают. Яркий пример — крымский режиссер Олег Сенцов, осужденный в России на 20 лет. Олег пострадал за свободу слова. В отличие от него у меня, как у гражданина США, есть возможность взять в руки камеру и показать всему миру историю Майдана. Так что я не предвижу ничего хорошего, если приеду в Россию.

---

---

— Вам поступали угрозы после премьеры «Зимы в огне»?

— Писали, что я продался «укрофашистам», регулярно устраиваются провокации. Например, на одном из показов в Торонто во время минуты молчания в память о героях «Небесной сотни» кто-то вдруг вскочил и начал кричать: «Вы что, не видите: в Украине фашисты?! Вы пропагандируете фашизм!».

— Насколько сильна кремлевская про­­паганда в США?

— Мы опять заходим в дебри политики, мне бы этого не хотелось.

— Я спрашиваю вас как рядового гражданина, отслеживающего новости по американским СМИ.

— Кремлевская пропаганда в США достаточно сильна. Я ощущаю это по семьям знакомых, в которых родители смотрят российские каналы, а дети — украинские. Мои близкие друзья постоянно доказывают, что Россия правильно поступает, а я нет, сняв такой фильм о Майдане. Я родился в Советском Союзе, воспитан на русской культуре, но по мировоззрению я не русский, а американец. Что касается пропаганды... За последние два года мы все убедились: видеокамера умеет не менее эффективно вести войну, чем оружие. Посмотрите на Россию: то, что производят там телевизионщики и киношники, может убить мозги граждан.

— На вашей странице в Facebook много фо­тографий с проукраинских митингов в США. Вы с самого начала поддерживали Ук­раину в противостоянии с Россией?

— Это были не прос­то проукраинские митинги, со мной вместе выходили русские, израильтяне, американцы. Это были митинги в защиту свободы, демократии, единства.

«Я НИ У КОГО НЕ ВЗЯЛ ДЕНЕГ НА ФИЛЬМ, ПОТОМУ ЧТО ПОНЯЛ: ОНИ БУДУТ ДАВИТЬ И ВЫДВИГАТЬ СВОИ ТРЕБОВАНИЯ»

— Вы не хотите снять документальный фильм об украинско-российской войне, начавшейся в 2014 году?

— Я думал об этом, но понял: в один фильм уложить не получится. Майдан стал первой главой борьбы Украины за свободу и независимость, война — второй. Но если первая глава длилась всего 93 дня, то АТО разбита на гораздо больше событий, сосредоточенных не в одном месте, а по всей Украине: аннексия Крыма, война на Донбассе, сбитый малайзийский «боинг», Иловайский котел, донецкий аэропорт, Мариуполь... В общем, слишком долгая история. Другие режиссеры, в том числе украинские, уже сняли или снимают фильмы по каждому из этих событий.

— Тогда что голливудский режиссер Евгений Афинеевский планирует выпус­тить в ближайшее время?

— Не хочу вдаваться в подробности, но сейчас я работаю над еще одной документальной картиной. В планах — сделать два художественных фильма, один из которых будет сниматься в Украине. Я потихоньку возвращаюсь в игровое кино, которым занимался до Майдана.

— В Украине будет широкий прокат «Зимы в огне»?

— Весной 2016 года фильм покажут ук­ра­инские телеканалы.

— Я не раз брала интервью у режиссеров, и все как один жаловались на от­сутствие финансирования со стороны государства или частных компаний. Вы первый, кто ни разу за время беседы не посетовал на хроническую не­хват­ку денег.

— Когда я прилетел в Киев, у меня не было большого бюджета. Я его искал, даже обращался к высокопоставленным украинским людям. Но ни у кого не взял денег, потому что понял: они будут давить и выдвигать свои требования. Мы с Дэном Толмором сами все профинансировали, принесли готовый продукт в Голливуд и в итоге отбили потраченные средства.

Не надо ждать у моря погоды, надо брать камеру и снимать. Всегда. Нет денег? Снимайте на непрофессиональные устройства, но работайте. Да, очень тяжело искать независимое финансирование, но нельзя останавливаться. Я сейчас заканчиваю новый документальный фильм, мне предложили несколько источников финансирования, но я опять отказался, решил: сниму за свой счет и после продам.

— Бывший советский гражданин перебирается в США, снимает фильм об украинской революции и номинируется на «Оскар». Ваша история типична для Голливуда или счастливое исключение?

— Если бы мне, советскому мальчишке, сказали, что я буду шагать по голливудской аллее, я бы рассмеялся. Я никогда не был отличником, учился в английской спецшколе в Казани на тройки и четверки, мне даже единицу ставили за сочинение. Но я всегда очень активно стремился к тому, что больше всего любил: к театру и кино. Я верю: если человек ставит цель и упорно идет к ней, рано или поздно ее достигнет. Кстати, украинская команда SPN Production и UkrStream.TV, которые помогли мне создать «Зиму в огне», не сидят на месте — ребята находят темы, создают программы, снимают в зоне АТО. Они не ждут манны небесной, а идут и делают все сами. Мне кажется, именно за такими мальчишками и девчонками будущее Украины.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter